Порочный круг - Страница 7

К оглавлению

— Кто?.. — уточнил Антон.

— Главный зоотехник колхоза Эдуард Баранов, — ответил Сергей.

Судмедэксперт Борис Медников, укладывая резиновые перчатки в саквояж, тихо сказал Антону:

— Надо везти труп на вскрытие.

Антон обратился к Сергею:

— У тебя найдется транспорт, чтобы увезти потерпевшего в райцентр?

— Найдем, если прокурор просит.

Оставив участников опергруппы на месте происшествия завершать юридические формальности, связанные с официальным допросом Виталия Ложникова, Антон Бирюков, прихватив с собою понятых и участкового Ягодина, поехал в «газике» Сергея в Караульное. Не тратя попусту время, он решил в первую очередь выяснить у бывшего председателя Манаева, откуда тот привез в село Водорьяпова.

Глава 3

Окруженное березовым подлеском Караульное открылось внезапно. Типичное сибирское село, примерно из сотни усадеб, вытянулось длинной улицей вдоль беловатой от укатанного щебня дороги. Деревянные частные дома чередовались с кирпичными колхозными домами на двух хозяев. На задворках домов — прямоугольники огородов с картофельной ботвой и шапками подсолнухов. С правой стороны от въезда в село, на низкой зеленой пойме, разлился широкий пруд. Слева, в центре села, среди молодых березок возвышались два двухэтажных особняка с большими светлыми окнами. Сложенные из белого силикатного кирпича и обнесенные высокими плотными заборами, они походили друг на друга, как две капли воды.

— Это что за правительственные дачи? — спросил Антон.

Сергей, не отрывая взгляда от дороги, усмехнулся:

— Результат теневой экономики. Иван Данилыч Манаев с главбухом Клепиковой за счет колхоза отгрохали себе такие терема. Правый, председательский, обошелся в семьдесят пять тысяч рубликов. У левого, главбуховского, сауны нет. Поэтому всего-то пятьдесят тысчонок стоит.

— Они что, одурели?..

— Ничего подобного. Стройка шла на глазах у районного начальства, стало быть, с их высочайшего соизволения. Вот об этом я и говорил на отчетно-выборном собрании. Кстати, Ивана Данилыча мы раскулачили. Теперь в этом особняке колхозный детский сад вместе с яслями разместились, а бывший председатель переселился в скромную колхозную квартирку. Хотели национализировать дворец и у бывшего главбуха, но Анна Ивановна выкупила у колхоза строение и теперь владеет им на правах личной собственности… — Сергей вдруг показал взглядом вправо от дороги, на груду черных головешек, оставшихся, похоже, от дотла сгоревшей усадьбы. — А вот этот печальный след костра — результат профилактической работы участкового инспектора Ягодина по преодолению пьянства и алкоголизма…

Участковый будто воды в рот набрал.

— Что притих, Андрей Александрович? — спросил Сергей. — Рассказать товарищу прокурору, как ты воюешь с алкашами и как я защищаю их?..

— Дело твое, — мрачно ответил Ягодин.

— Ну тогда слушай и поправляй, если увлекусь… — Сергей, чтобы не столкнуться с переходящим дорогу боровом, резко затормозил. — Жила тут семидесятилетняя старуха Дудкова. Привезли ей наши калымщики машину угля на зиму. Бабка угостила помощников припрятанной на черный день поллитровкой. Андрюша узнал об этом и приколотил Дудковой над крыльцом вывеску: «Ресторан “Золотая блоха”». Старуха от позора облила избушку соляркой и спалила ее до основания. Пришлось устраивать в интернат для престарелых. Так, Андрей Александрович?..

— У Дудковой не единичный был случай распития спиртных напитков, — возразил участковый. — Она за каждую услугу спиртным расплачивалась.

— Так ведь алкаши теперь не берут деньгами за свои услуги!

— Все равно потакать пьянству я не намерен.

— Я — тоже. Но нельзя «причесывать» всех под одну гребенку. Наведем, Андрей Александрович, порядок. Вспомни, как при Иване Данилыче в Караульном напропалую гуляли. Разве теперь так у нас?..

— Не отрицаю, в рабочее время выпивки прекратились, однако твое благодушие мне не понятно. Ведь почти дня не проходит, чтобы в селе кто-нибудь не выпил.

— Ох и садист ты!.. — засмеялся Сергей. — Как они враз перестанут пить, если всю сознательную жизнь пили до посинения?

— Зря смеешься. Мне начальство каждый день голову мылит, чтобы пресекал попытки алкогольного рецидива.

— А ты перед начальством готов и лоб расшибить.

Сергей круто повернул с проезжей части дороги на просторную асфальтированную площадку перед старым зданием с красной вывеской «Правление колхоза «Верный путь». Высадив понятых и Антона с участковым, он тут же развернул «газик» и помчал к колхозному гаражу искать грузовик для поездки в райцентр. Понятые направились по домам, чтобы, как сказал Кузьма Широнин, «малость перекусить». Антон попросил участкового сходить за бывшим председателем Манаевым. Ягодин передал ему ключ от своего служебного кабинета и торопливо зашагал вдоль села.

По обеим сторонам конторского коридора на дверях белели таблички с указанием занимающих их специалистов. Кабинет участкового инспектора оказался рядом с кабинетом главного зоотехника колхоза. Антон вошел в небольшую комнату с зарешеченным окном. Кроме металлического сейфа, канцелярского стола с телефоном и нескольких старых стульев, в кабинете ничего не было. Бирюков остановился у окна. Задумавшись, стал смотреть на тихую, словно вымершую, деревенскую улицу.

За стенкой, в кабинете зоотехника, слышался громкий мужской голос:

— Алло!.. Алло!.. Районная ветлечебница?.. Алло!.. Костя, ты?.. Привет! Баранов говорит… Ну, подготовил мне настойку чемерицы?.. До зарезу надо. До зарезу! Понимаешь, телята обовшивели, не едят ни черта, и привесу один пшик… Чего тебе взамен? Говядины?.. Сейчас не могу ни под каким предлогом. ЧП у нас, ночью арендатора на Выселках убили. А Бог их знает, кто!.. Нет, трезвый вроде мужик был. С гонором, но не скандальный… Я ж русским языком сказал, не могу! Председатель икру мечет, а тебе говядину подавай. Обожди, утихнет неприятность, тогда хоть полтуши по госцене через столовую организую, а сейчас — труба!.. Ну точно сделаю! Ты ведь знаешь, Эдька трепаться не любит… Готовь чемерицу, завтра приеду. Надо спасать телят, иначе председатель с меня и с ветфельдшера шкуру спустит. Это не Иван Калита! Как разойдется, того и гляди, кулаком в зубы врежет… Да я и не боюсь, я объясняю тебе ситуацию. Чего мне бояться — кулак тоже не дамский. При необходимости сумею крепко приложить. Ну, бывай!.. Пойду рубать, время обеденное поджимает…